Основы домоводства
|
В сегодняшнем мире, напуганном тоталитаризмом, нет правящей идеологии. И все же есть нечто, в чем все согласны, – это экологическая идея. Не превратится ли она в green washing, «зеленую» промывку мозгов, маркетинг и спекуляцию? Где ее истинные корни? |
Лара Копылова // 8 марта 2010 |
В «Евроньюс» показали сюжет про эко-похороны. Тело с помощью кислот испепеляется до состояния пудры. Гроб получается маленький, из быстро гниющего картона, срок утилизации тела сокращается с 25 до 12 лет. В качестве расцветки гроба родственники могут заказать узор из маков, васильков или ромашек. От великого до смешного один шаг. Не превратится ли экологическая идея в спекуляцию, в маркетинг, в то, что обществу навязывается, в то, что всем надоело?
ХХ век стал крахом всех утопий. Модернистский проект подразумевал веру в силу науки и в технический прогресс. Последовала попытка переустроить общество в соответствии с познанными «научными» законами (социализм или фашизм). Модернистский проект основывался на искаженном восприятии человека как существа лишь разумного, без учета его иррациональной природы. В ХХ веке обнаружились такие бездны греха, что сила разума перестала казаться незыблемой.
В сегодняшнем мире, напуганном тоталитаризмом, нет правящей идеологии. И все же есть нечто, объединяющее всех, – это экологическая идея. Часто говорят о ее спекулятивности. Между тем спекулятивность проистекает от ее встроенности в экономический механизм. Но ведь многие бескорыстные вещи встроены в этот механизм. Например, благотворительность и спонсирование культурных инициатив частично освобождает бизнесменов в некоторых странах от уплаты налогов. Польза, которую приносит благотворительность, от этого не уменьшается, а количество благотворителей увеличивается.
Так и экология: для многих она - и выгодный бизнес, и социальная ответственность. Но надо помнить, что это не очень корыстный бизнес: он приносит выгоду не сразу и не только для себя.
Экологическая идея – анти-идеологична. Она не может превратиться в экологический фашизм, хотя кому-то кажется, что в Америке и Европе происходит именно это.
Экологическая идея, как говорил академик Лихачев, основана на идее возделывания Земли как райского сада. Это возделывание было заповедано Адаму. Речь там не шла о насилии над Землей и истощении ресурсов. Возделывание отличается от эксплуатации, принятой, начиная с Нового времени. Экологическая архитектура возвращает нас к более бережному отношению к Земле. Трудно представить в Эдеме нефтяную вышку, а вот пассивный дом, не нуждающийся в отоплении, - вполне возможно. Не очень-то вписывается в эдемский сад небоскреб из Москва-Сити, а вот исторический город, Венеция к примеру, вполне мыслима, поскольку есть Небесный град.
Экологическая идея - в том, чтобы строить невысоко и просто. Не надо ничего слишком, ничего для показухи, не надо слишком больших зданий, сверхмощных атомных станций.
Экология в переводе с греческого – знание о доме, почти домоводство. Только под домом имеется в виду вся Земля. В этом двойном значении заложена простая мысль: Земля - такая же маленькая, как наш собственный дом. В этом доме все взаимосвязано. Хозяин дом чинит, защищает, украшает, а не наращивает в высоту, выдирая бревна или кирпичи из основания, рискуя, что все, в конце концов, рухнет.
Точкой отсчета в экологической идее является не человек и не природа в отдельности, а бережное возделывание человеком природы как дара Божьего. Потому что природа человеку не принадлежит, как заблуждались люди Нового времени. Природа человеку, включая его собственное тело, дана, одолжена, с условием заботы и благодарности. Будем плохо заботиться, будем неблагодарны - заберут, смоют потопом в результате глобального потепления или иной напасти. Экологическая идея не означает, что надо отказаться от парового отопления и горячей воды, которые, по ощущениям Антона Чехова, - более гуманное изобретение, чем толстовские идеи. Дело именно в том, чтобы архитектурными средствами добиться более бережного расходования энергии. А также умерить аппетиты в потреблении. Сейчас на Западе модно менять мобильные телефоны раз в пять лет, а автомобили – раз в десять лет. В России же, наоборот, продолжается бум потребления, поскольку основная масса людей еще бедна и не насытилась.
Часто на лекциях мне задают вопрос: так что же такое все-таки экологическая архитектура? Казалось бы, связь здания и загрязненного воздуха не вполне очевидна. Не то, что автомобиль: как проедет – все сразу зажимают нос. Но возьмем панельный дом. Ну, стоит он себе и стоит, вроде вокруг него дышать можно. Но как только мы вспоминаем, что отапливается он с помощью ТЭЦ, то связь с экологией более понятна. По данным Гринпис, основные загрязнители воздуха в Москве – ТЭЦ, мусоросжигательные заводы и автомобили. Никто не хочет, чтобы его семья жила рядом с ТЭЦ. Если в экоархитектуре энергии на отопление будет уходить в два раза меньше, то в городе будет в два раза меньше ТЭЦ. В Европе на отопление тратят в три раза меньше, чем в России. Дело не только в нашем холодном климате, но и в нерациональном устройстве архитектуры, в том, что мы отапливаем улицу. В типичном панельном доме стены - бетонные, толщиной 20 см, без теплоизоляции, коэффициент их теплопроводности 3 кватт. Такие стены почти не держат тепло. Даже энергосберегающие окна (коэфф. теплопроводности 0,67 кватт) теплее стандартных бетонных стен.
Конечно, «зеленая» архитектура не сводится к инженерным вопросам. Просто на этом примере наглядна ее польза для экологии. Что касается образа экологической архитектуры, то он в последние годы как раз формируется. И здесь предпочтительнее употреблять определение «устойчивая» архитектура. Это не то же самое, что «зеленая» или экологическая, хотя пересечения значительны. Под зеленой архитектурой обычно подразумевают инженерные инновации. Sustainability – означает устойчивость, долговечность, способность поддерживать свою жизнь, не эксплуатируя другого (самодостаточность). Нетрудно заметить, что вся традиционная архитектура до модернизма, в которой еще не было экологических инноваций, вписывается в понятие «устойчивости». Во-первых, ее не сносят благодаря ее эстетической ценности, вписанности в историческую и природную среду и неагрессивности (а при сносе урон природе наносится почти такой же, как при эксплуатации). Во-вторых, и в плане энергосбережения она устроена довольно экономно по сравнению с модернистскими зданиями. Таким образом, зеленая парадигма может способствовать новому веку классики. Я не привожу в этой статье конкретных примеров. Их много (район Паундбери в Дорсете Леона Крие, Поселок Ивакино-Покровское Максима Атаянца, медиа-деревня в Сочи Михаила Филиппова и т.д.), все они есть в веб-журнале www.ec-a.ru.
Недавно выяснилось, что Питер Айзенманн весьма скептичен в отношении экоархитектуры. Он - архитектор и теоретик, один из лучших умов эпохи, который пытается разглядеть за архитектурой метафизический смысл. Экоархитектура - это маркетинг, сказал он на лекции в АА-school. Что симптоматично! Айзенманн – последователь Ницше. Он видит связь ницшеанского сверхчеловека с модернистским проектом, но считает модернизм недостаточно радикальным, желает, чтобы архитектура шла дальше и смелее выражала деструктивные смыслы (в частности, катастрофы ХХ века). Конечно, с его точки зрения, экологическая парадигма должна противоречить его целям, потому что она предлагает не «бытие между», не «стирание границ между уродством и красотой», не «взрезание истины с тем, чтобы найти смысл в ее разрушении», а, в общем, довольно-таки смиренное приспособление архитектуры к контексту города или ландшафта, уменьшение масштабов зданий, уменьшение энергопотребления, возвращение к традиционным способам устойчивого существования (традиционному дому, традиционному городу). Конечно, сверхчеловеку меньше подходит такая архитектура, чем зигзаги, сдвиги и «взрывы», характерные для стиля деконструкции. И, как говорилось выше, экологическая идея – это возвращение к библейской, райской заповеди возделывания Эдема, которая ницшеанству чужда и ницшеанцев раздражает. В личной беседе в 2002 году г-н Айзенман, раздосадованный моими вопросами о современном палладианстве, современной классике, сказал, что «возвращение к метафизическому центру», а значит и к традиционной архитектуре, которая его воспевает, невозможно. Теперь он протестует против экологической архитектуры.
Так как же быть с маркетингом, с тем, что называют green washing, «зеленая» промывка мозгов? Многие люди не верят в экологическую идею, видя в ней «разводку», пустой «лейбл», необходимый, чтобы продать, но за которым ничего не стоит. Логика у них странная. Любой продукт на рынке почти всегда имеет характеристику, завышающую его истинные возможности. Крем обещает разгладить морщины, а шампунь - укрепить волосы. Как правило, обещания выполняются процентов на десять. Тем не менее, шампунь моет, а крем смягчает, и потребитель продолжает покупать эти продукты, несмотря на не сдержанные полностью обещания. Так и с экологией. Органическая еда – более органическая, чем ее аналоги, но, видимо, не настолько, насколько нам бы хотелось. Экологическая изоляция – менее вредная, чем пенополистирол, но не на сто процентов безвредная. Однако обе греют, то есть выполняют основную функцию. Поэтому рынок весь основан на «разводке», но доля правды в этой информации есть. Главное - вектор правильный выбрать. «Зеленый» вектор, если помнить о его корнях, такой и есть.
|