Бедное. Русское. Деревянное.
|
В Музее архитектуры (МУАР) проходит выставка «Новое деревянное. 1999-2009». Спонсор и организатор – компания HONKA. Куратор Николай Малинин искал в российской архитектуре идентичность. Ольга Орлова нашла ее в эстетике дачного самостроя и советских руин и во вторичном использовании старого дерева. |
Ольга Орлова // 30 октября 2009 |
На страницах журнала «ЭКА.ru» мы неоднократно писали о буме инновационного деревянного строительства, развивающегося в последний кризисный год по всему миру. В основном, речь шла о высокотехнологичных многоэтажках: японские инженеры признали 7-этажные срубы самыми сейсмоустойчивыми, британцы спроектировали кондоминиум в 9 этажей, норвежцы строят 17-этажный офис из вторсырья местных лесопилок. Надо сказать, что последние, согласно их комментарию порталу www.inhabitat.com, соревновались с 13-этажной башней нашего соотечественника, жителя Архангельска, Николая Сутягина, которую называли самым высоким деревянным зданием в мире. «Соломбальский небоскреб» участвовал в выставке «Новое деревянное». Казалось бы, переведем дыхание: мы впереди планеты всей! Однако в начале февраля 2009 года этот шедевр, обошедший страницы мировых изданий, по решению суда снесли как самострой. Тем более обидно, что это был на выставке единственный пример не только многоэтажного древесного зодчества нашей страны, но и входящей сейчас в моду эстетики дачного самостроя. Ее исповедуют многие наши профи.
Николай Сутягин. Деревянный небоскреб.
Взять, к примеру, Александра Ермолаева и его избу в Ошевенске с деконструктивистскими проемами и нагромождениями веток и бревен. Ермолаев призывает обратиться к так называемой «промышленной археологии». Суть метода в использовании конструктивных балок и досок внешней обшивки заброшенных элеваторов, ферм, сараев. Однако новую жизнь получает не только вековой строительный мусор, но и эстетика хаотической тектоники. «Геометрия этих построек, — отмечает Ермолаев, — простая и ясная, но сочетание объемов часто неожиданно и прихотливо в связи со стихийностью возникновения, то есть проектирования и строительства. Эти сооружения не создавались для визуального восприятия, тем более для архитектурного анализа и любования эстетами. Тем не менее, эта российская архитектурная археология заслуживает внимательного изучения». Они увлекают автора мощью, простотой, обучая естественной кособокости, бесхитростности. Напоминают проекты кумиров-авангардистов начала XX века:Ладовского, Кринского, Ламцова, а также распиаренных западных коллег: Колхааса, Холла, Мосса, Хадид, Гери. В свете кураторского призыва к поискам идентичности отсылки к мировому арх-мейнстриму и к избитому бренду русского авангарда настораживают. А вот освоение руин советской цивилизации могло бы стать основой идентичности. Это, кстати, одна из тактик нашумевшего арт-проекта «Русское бедное». Даже название «Новое деревянное»перекликается с «Бедным» по дублю прилагательных.
Экспозиция выставки "Новое деревянное".
«Новое деревянное» актуализирует в сознании соотечественника два фразеологических штампа: «новые русские» и «деревянные рубли» (впрочем, никуда не деться и от «зеленых» долларов — как ни крути эко-тематика). Как мы писали в статье на «ЭКА.ru», «Русское бедное», прежде всего, анализирует свой материал (см. публикацию «Красота и бедность»). Точно также и «Новое деревянное» могло бы вторматериал поставить в центр своих штудий по поводу идентичности. И дело не только в том, что «ЭКА.ru» как первый в России журнал по экологической архитектуре солидарен с экологами всего мира в призыве к более активному использованию утильсырья. Тем более, если речь идет о древесине. Это, конечно, возобновляемый ресурс и в России его более, чем достаточно, но возобновляется он с куда меньшей скоростью, чем тратится (в нашей стране —сотнями тонн в месяц на экспорт). В масштабах же всей планеты леса, ее «легкие», сжимаются, как шагреневая кожа. Несмотря на то, что более половины экопроблем человечества связано со строительством и эксплуатацией зданий, а, значит, и с процессом проектирования, диктовать извне какие-либо, даже «благие», условия архитекторам было бы варварством.
Александр Бродский. Ресторан "95 градусов".
Но ведь признаваемый профессионалами в качестве лучшего образца современной русской деревянной архитектуры ресторан «95 градусов», построенный архитектором Александром Бродским, сооружен им из бросовой древесины. Как и его же николо-ленивецкий объект «Ротонда», в котором главный художественный эффект постройки достигается благодаря использованию собранных на свалках дверей от уничтоженных домов. Вопрос: допустима ли такая стратегия в жилом строительстве? А почему нет? Во всем мире развита система разбора старых построек, реновации и вторичного использования стройматериалов, в крайнем случае, их утилизация. У нас же эти процессы никак не осмыслены и не упорядочены.
Александр Бродский. Павильон для водочных церемоний.
Однако на выставке «Новое деревянное» были представлены, в основном, именно новые деревянные 1-2-этажные частные дома. Диапазон архитектурных решений: от исконных, с минимальной авторской интерпретацией, срубов (Илья Уткин, Александр Ермолаев, Светлана Головина) до деревянного авангарда (Тотан Кузембаев), от геометрического пуризма (Евгений Асс, Проект Меганом) до стилизаций (Федор Рожнев, Игорь Явейн) и собственных экспериментов в духе обогащения пластики (Михаил Лабазов, Open design, Алексей Розенберг, Иван Шалмин, Влад Савинкин и Владимир Кузьмин), от престижной функциональности (Honka, Николай Белоусов) до художественной пространственности (Александр Бродский). Особняком стоят эксперименты лэнд-арта — это в основном древесные артефакты фестивалей «Архстояние» и «Города» последних лет.
Николай Полисский. Гиперболоидная градирня.
Выбранный куратором период 1999-2009 —достаточно сложное время для архитектурных открытий: после дефолта и до кризиса. При отсутствии развитой деревообрабатывающей базы, основная доля добываемого на лесоповалах страны отправляется зарубеж.Потом из Финляндии мы получаем качественный клееный брус, а из Италии —рамы, двери, паркет и т.д. Так что деревянные дома у нас, действительно, далеко не экономичные решения. Собственно, и сами архитекторы в высказываниях, подготовленных Николаем Малининым для выставки, ничего, кроме патетического признания дереву в любви как самому нежному, теплому, дружелюбному, конструктивно честному материалу, сказать не могли.
Проект Меганом. Театр в Жуковке.
Авторы экспозиции Влад Савинкин и Владимир Кузьмин пошли на отчаянно эффектный шаг: все объекты, за штучным исключением работ Тотана Кузембаева, Проект Меганом, Светланы Бедняковой (HONKA), были распечатаны в открыточном формате и размещены на спилах столбиков, хаотично под разными углами выросших из помостов внутри ярко освещенных развалин флигеля «Руина». Досконально подобранное куратором разнообразие (порядка 200 работ) поглощал властный экспозиционный дизайн: в пространственных руинах свежесрубленные стропила создавали образ целины. Все у нашей деревянной архитектуры, возможно, еще впереди. Выставка — пролог к майской премии «АРХИWOOD».
Выставка "Новое деревянное". Экспозиция.
|